Дискуссионный клуб Ecumene собрался в «Комсомольской правде», чтобы обсудить добровольную лесную сертификацию

Мероприятие прошло 26 июня в формате круглого стола «Российские национальные системы добровольной лесной сертификации — как найти свой рынок для продукции ответственного лесопользования?».

Михаил Карпачевский (от системы сертификации «Лесной эталон»), Александр Голубев (от «Светогорского ЦБК» с точки зрения бизнеса), а также Константин Кобяков (от фонда «Природа и люди») и другие эксперты — рассказали о том, зачем, на их взгляд, нужна добровольная лесная сертификация и маркировка на продукции.

Модератором выступил Сергей Рыбаков, генеральный директор фонда «Природа и люди», программный директор Ecumene Club. Он сказал: «Россия, как страна, имеющая наибольшую площадь лесов, обладает огромным потенциалом по развитию и приумножению лесных ресурсов, а также несет огромную ответственность по сохранению лесного богатства. Важным механизмом внедрения принципов устойчивого управления лесами является добровольная лесная сертификация, которая предъявляет своим участникам повышенные требования в области экологической и социальной ответственности, внедряет механизмы подтверждения соответствия этим требованиям и маркировки сертифицированной продукции из древесины. Однако в развитии национальных схем лесной сертификации существуют объективные сложности, связанные с выходом на потребителей сертифицированной продукции».

Михаил Карпачевский, к.б.н, руководитель проектов системы «Лесной эталон», рассказал о том, что «Лесной эталон» остается системой, сохранившей все международные требования и самую высокую планку. И хоть требования могут показаться сложными для выполнения, но они помогают компаниям управлять рисками и не снижать планку социальной и экологической ответственности.

Михаил рассказал, что мотивация компаний к прохождению сертификации это, во-первых, желание подтвердить объективно и независимо, через третью сторону, что лесоуправление ведется ответственно. Во-вторых, благодаря тому, что система «Лесной эталон» позволяет объективно оценивать деятельность компаний, это можно учитывать для ESG-рейтингов, рэнкингов и других оценок, — что довольно важно для бизнеса, потому что помогает выполнять их обязательства в рамках Целей устойчивого развития ООН и других программ.

Михаил Карпачевский подчеркнул: чтобы планировать выход на международные рынки, и чтобы там быть конкурентоспособными, необходимо подтверждать, что компания социально, экологически ответственная. В нынешние турбулентные времена это не всегда очевидно, но в будущем этот вопрос опять встанет, и те компании, которые думают наперед и планируют на долгий период времени, понимают, что лучше тот высокий уровень, который у них был, сохранить, чтобы потом иметь возможность довольно быстро на эти международные рынки полноценно вернуться.

Он отметил, что сертификация помогает улучшать имидж отечественных компаний на международных рынках, что актуально, поскольку негативная международная тенденция в восприятии лесного хозяйства России остается: «Это касается сохранения биологического разнообразия при заготовке древесины, вопросов взаимодействия с местным населением и с сохранением наших уникальных [лесных] объектов, например, крупных диких лесов, малонарушенных лесных территорий, которым мы в нашей системе сертификации уделяем особое внимание. Это тоже такой аспект [охрана малонарушенных лесных территорий], который является нашей сильной стороной, это наше конкурентное преимущество на международных рынках».

Александр Голубев, менеджер по развитию лесообеспечения и сертификации НПАО «Светогорский ЦБК» (сертифицирован по системе «Лесной эталон»), рассказал: «В бизнесе есть понятие бренда, его узнаваемости, кто несет этот бренд - очень важна репутация. Поэтому выбор именно «Лесного эталона», ассоциация с этим брендом и команда, которую мы знаем, и приверженность именно международным требованиям, - для нас очень важны. Все требования, все ценности мы, конечно, прекрасно знали, они были адаптированы, производство по ним шло. Все наши поставщики тоже их знали, соблюдали. Здесь мы все говорим на одном языке, просто маркировка поменялась. Поэтому узнаваемость бренда уже получила дополнительную основу. Некоторые наши иностранные клиенты продолжают спрашивать про FSC. [Мы даём] разъяснение, что стандарт абсолютно соответствует требованиям FSC, все требования и ценности, — они международные, неважно, под каким названием. Их это устроило, клиенты говорят: "Да, мы видим, мы прочитали все [стандарты] на английском, все соответствует, можете поставлять". Поэтому, при акценте внимания на экологической ответственности бренда, подтверждение, которое не требует дополнительных перепроверок, когда есть проверка третьей стороны, авторитетной, — это работает».

Кроме того, он отметил, что сертификация — это коммуникационный инструмент, в том числе внутри производства. Говоря о работе с комментариями клиентов, он отметил: «Бывают хейтеры, которые ставят многие вопросы под сомнение: а действительно вы сажаете деревья, а сколько, а где конкретно, покажите? Как правило, тебе не надо перечислять лесной квартал, лесничество, — просто показываешь значок [сертификации]. Если у вас есть какие-то сомнения, пожалуйста, вот здесь система, которая может это все [ответственное лесоуправление] подтвердить».

Что касается перспектив, Александр рассказал, что при производстве различных продуктов, например, картона, скипидаров и других продуктов бумажной промышленности, при сотрудничестве с другими поставщиками требуется большое количество документов о происхождении. Он отметил, что «если параллельные системы сертификации, параллельные требования будут признавать ту или иную маркировку и не будут требовать дополнительного набора документов, конечно, это очень сильно упростит жизнь бизнеса».

Константин Кобяков, руководитель программы по сохранению растительного мира фонда «Природа и люди» рассказал, зачем сертификация природоохранным организациям:

«Здесь основное — та “добавленная стоимость”, тот добавленный эффект, который дает добровольная сертификация по сравнению с ведением business as usual, то есть это не ограничивается, но включает в т.ч. экологические требования. Если компания создает в своей работе систему по сохранению биоразнообразия, внедряет требования по сохранению малонарушенных лесов — то, безусловно, это прямой природоохранный эффект, который работает на сохранение лесов, и был бы очень важен для природоохранных организаций. Никто не отрицает важность выполнения требований законодательства, нормативных актов, но вопрос в том, насколько нам нужно дополнительное подтверждение легальности (и только ее) в виде какой-то схемы добровольной лесной сертификации? Законодательство задает общую для всех планку и наказывает тех, кто проваливается ниже нее. Таким образом, все до этой планки так или иначе дотягиваются. Но стимулов идти выше, внедрять что-то еще кроме этого, само по себе законодательство не очень создаёт. Добровольная сертификация по-другому работает. Она ставит планку выше, и за нее следует какая-то награда, если вы ее достигли — в виде ценовых премий, расширения рынков, выхода на новые рынки и так далее. И на самом деле она стимулирует дальше развиваться, переходить на другую сертификацию, которая еще более высокие требования предъявляет, на какой-то новый уровень выходить», — объяснил Константин Кобяков.

Система «Лесной эталон» призывает ритейл и крупных потребителей лесобумажной продукции не снижать планку социальной и экологической ответственности, выбирать не только легальность происхождения, но и соответствие высоким экологическим и социальным параметрам, которые проверяются при сертификации по системе «Лесной эталон».

По итогам круглого стола опубликована статья в «Комсомольской правде». С полной записью видео круглого стола можно ознакомиться на YouTube-канале издания по ссылке.